Глобальный кризис и «новая экономика»

Нo eсли дивизия oкружeнa, oтрeзaнa oт связи и снaбжeния и пeрeшлa к пaртизaнским мeтoдaм вeдeния бoрьбы, дoступными штaбу aрмии срeдствaми упрaвлять eю ужe нeвoзмoжнo. Дeшeвыe углeвoдoрoды прeкрaщaют oбмeнивaться нa высoкoтexнoлoгичную прoдукцию СШA (oблaдaющую высoкoй дoбaвлeннoй стoимoстью), a сoздaют услoвия для рaзвития сoбствeнныx высoкoтexнoлoгичныx прoизвoдств, успeшнo кoнкурирующиx с aмeрикaнскими за счет доступа к более дешевым ресурсам и контроля крупного, платежеспособного и стабильного рынка. В таком формате замкнутая евроазиатская экономика способна не просто пережить период хаотизации. Последний этап (противостояние двух сверхдержав и контролируемых ими систем)
К концу 90-х годов возможность преодоления кризисных явлений за счет перераспределения ресурсов в пользу победителя (хоть в «горячей» войне, хоть в холодной) была исчерпана. Америка как бы пыталась переболеть легким ОРВИ, погружая весь мир в тяжелейшую пневмонию. С тем, чтобы решить вопрос перехода к новой глобальной системе (или перезапуска старой) за счет всего остального мира. В лучшем случае, восстановление управления возможно лишь на новом уровне (партизанским движением в Великой Отечественной войне руководила непосредственно Москва) и в рамках совершенно иной системы взаимодействия. А также в пункте втором — российская промышленность способна выпускать практически всю необходимую продукцию, но в некоторых случаях все еще испытывает зависимость от иностранных технологий и комплектующих. Собственно, весь ХХ век и был продолжением одной и той же мировой войны. В 2008-м году многие надеялись, что мировая экономика имеет дело лишь с очередным циклическим кризисом, из которого с большими или меньшими издержками выйдет через три-пять лет (сроки зависели от оптимизма эксперта). Но в мировой практике не было случая, чтобы государство-лидер какой-либо системы начинало бы сознательно ее хаотизировать (по сути — разрушать) в тот момент, когда на это лидерство никто не покушался, а подконтрольные гегемону ресурсы значительно превосходили объединенные ресурсы его потенциальных оппонентов. Для успешного противодействия стратегии США необходимо выполнение трех предварительных условий. Но не все смогут. Именно поэтому они и инициировали ее разрушение. Можно. Можно ли противостоять данной стратегии? Этот тезис подтверждается тем фактом, что США в нулевые годы начали, а в десятые интенсифицировали процесс разрушения системы, в которой занимали позицию единственного гегемона. Тем более, что американская стратегия хаотизации равным образом направлена не только против Китая, России или ЕС, но и против Казахстана, Азербайджана, Белоруссии, Армении, далее по списку. Во-первых, государство (или группа стран), желающее конкурировать с Америкой в борьбе за право стать центром сборки новой глобальной системы, должно обладать достаточным ресурсным потенциалом (человеческие и природные ресурсы, научный и технологический потенциал), позволяющим ему за счет собственной базы пережить период разрыва глобальных экономических связей в режиме автаркической (или полуавтаркической) экономики. При этом они исходят из того, что контролируемых ими ресурсов окажется достаточно для того, чтобы пережить период неизбежной всеобщей хаотизации с наименьшими издержками и приступить к созданию новой системы, находясь в выигрышной по отношению к остальному миру позиции. Если применить данные пункты к России, то мы увидим, что слабые места у нее в пункте первом — нерешенная демографическая проблема, в том числе недостаточная численность собственного населения для обеспечения устойчивого платежеспособного спроса на продукцию собственной промышленности. Грубо говоря, потери остального мира от дестабилизации должны были значительно превысить потери США. То есть она хотела изменить сложившийся мировой порядок в свою пользу. Перманентный процесс мировых, региональных и национальных фондовых и финансовых рынков, а также падение цен (и спроса) на все виды сырья (далеко не на одни лишь углеводороды) — лучшее свидетельство того, что процесс разрушения мировой экономики как единого целого, автаркизация национальных и региональных экономических систем (там, где им удается сохраниться) набирает обороты. Во-вторых, такое государство должно обладать собственным промышленным потенциалом, достаточным для обеспечения своих потребностей в основных видах продукции, в том числе высокотехнологической. Например, штаб армии легко управляет дивизией в рамках логики обычной операции. Если государство разрушено, то неважно, произошло это в Сомали, Ливии или на Украине. Таким образом, в условиях системного кризиса (то есть исчерпания возможностей устойчивого развития существовавшей глобальной системы) США сделали ставку на упреждающее разрушение системы. Мы имеем дело с ситуацией, когда США не смогли по-старому управлять ими же созданной системой. Германия способна предоставить недостающие технологии и обеспечить поставки необходимых комплектующих. Стандартный выход из такой ситуации, неоднократно опробованный в течение ХХ века, — мировая война. В условиях, когда США работают на хаотизацию, поскольку утратили возможность управлять миром по-старому, самодостаточный евроазиатский кластер (защищенный российским ядерным зонтиком) становится естественным центром притяжения для всех сохраняющихся островков стабильности по всему миру. Бывшие европейские республики СССР — транспортный коридор для связи с Германией (в идеале — с ЕС), а также дополнительный 50-60 миллионный рынок (при условии, что население будет достаточно платежеспособным). То есть форма организации мирового сообщества перестала отвечать потребностям его развития. В холодной войне США и СССР боролись за глобальное доминирование соответствующей системы (а значит и государства-лидера этой системы). В любом случае после разрушения системы вы имеете дело со спонтанными, неустойчивыми несистемными объединениями, управление которыми в рамках возможностей разрушаемой системы невозможно. Именно поэтому российское руководство так упорно бьется за сохранение и развитие Евразийского экономического союза, а также за сохранение и развитие партнерства с Китаем и сохранение возможностей включения если не всего ЕС, то, по крайней мере, Германии (с ее высокотехнологичным производством) в орбиту евроазиатского интеграционного проекта. С позиции Вашингтона старый мир должен быть разрушен везде, кроме США. В 2000-м году мало кто верил, что мир вступает в системный кризис. Разрушение действующей глобальной системы не может не повлечь за собой сокращение производства, международной торговли и кооперации. И здесь снизившаяся цена на нефть и другие природные ресурсы перестает играть отрицательную роль. Не экономический, не финансовый, не политический, не региональный, но кризис всей глобальной системы взаимоотношений (политических, экономических, финансовых, общественных), сложившейся после распада СССР и возникновения однополярного pax аmericana. При этом более слабые умрут первыми, а шанс выжить есть только у самых сильных и у тех слабых, которые окажутся с сильными в союзе.